Писательница Жанна Пояркова об «Опиумной войне» и «Последних днях Нового Парижа»

Писательница и критик Жанна Пояркова в своем телеграм-канале опубликовала отзывы на две книги, выпущенные нами в этом году на русском языке — «Опиумная война» Ребекки Куанг и «Последние дни Нового Парижа» Чайны Мьевиля.

«Опиумная война» Куанг — довольно сильное сочетание фэнтези и продуманного китайского колорита, начиная со сдачи экзамена на чиновника, проходя через Сунь-цзы и смешные истории про пьяного мастера и заканчивая фэнтези-реконструкцией Нанкинской резни и даже японских нацистских лабораторий. Любой фанат Азии все эти шаги легко увидит, и они вызывают приятные чувства. 

Роман крайне разнообразен, причем как только он начинает сваливаться в young adult и ты готов махнуть рукой, он переключает палитру. Очень хороший тайминг. Как только читатель считает, что действие попало в обычную колею, оно переходит в следующую фазу. Из обучения крестьянки в академии читатель перемещается в объятья стареньких фильмов про обучение мастеров кунгфу странноватыми учителями, затем совершенно неожиданно — в шаманизм, психоделики и просветление, потом в ниндзя-синтоизм, а после — в пересказ Нанкинской резни, военные травмы и даже Хиросиму. 

С одной стороны, это действительно здорово. Это мрачная и избыточная с точки зрения восприятия войны история. С другой стороны, это перебор, а отношения плосковаты. Тебя прямо забрасывают игрушками, одновременно наращивая драматический накал, — и к концу ты перекормлен, словно свинья, которую героиня таскала в гору. У меня ощущение, что автор совершила одну из ошибок фехтовальщика у Дзягю — «желание показать все, что умеешь». Это выглядит впечатляюще, но в какой-то момент достигаешь точки насыщения.

Что еще хорошо в «Опиумной войне», так это отсутствие романтики. Куанг хорошо использует пространство несбывшегося, и это играет ей на руку, создавая добавочную ценность.

Амбициозная, интересная и перегруженная книга, которая могла бы выйти далеко за границы жанра, если бы ее не сдерживала клетка истории про избранного. Как бы то ни было, я впечатлена.

«Последние дни Нового Парижа» Мьевиля задевают чувством ревнивого восторга, который один знаток умершего искусства испытывает, встречая другого такого же. Мьевиль обыгрывает его во время встречи Тибо и Сэм. Сюрреалист, воюющий с помощью живого и опасного искусства, хочет обнаружить того, кто жаждет сохранить умирающий город и его величие так же, как он сам, но подозревает сообщника и в злом умысле, и в некомпетентности. Представить город, в котором самое неожиданное творчество оживает под властью неодолимой силы, — это умственное упражнение, которое захватывает полностью. 

Если смотреть сюжетно, то это такая дикая альтернативная история про схватку нацистов, вызывающих демонов, против произведений сюрреалистов, оживших после взрыва С-бомбы. Нацисты по Мьевилю на творчество почти не способны, поэтому им приходится изощряться. А вот сотрудничество телемитов и сюрреалистов создает удивительный механизм, который зацикливается в нескончаемом взрыве, дающем энергию бродячим картинам. Мьевиль делает полуразрушенный Париж изолированным и постоянно изменяющимся произведением искусства, которое может оценить только тот, кто рискнул жизнью, ведь наружу оно не выходит. Там много таких деталей, в которых я вижу тоску по дикости и одновременной старомодности людей, которых больше нет. И текст в «Последних днях» лишь простейший фундамент для фантазий, которые рождаются, когда отталкиваешься от этого текста.  Это очень захватывающие фантазии, поэтому базовость самого текста отступает в тень.

Читайте также:

• Что почитать осенью? Новинки фантастики и фэнтези от fanzon

• Какие исторические события легли в основу «Опиумной войны» Ребекки Куанг